Неточные совпадения
Он отличается от других русских
писателей 30-х и 40-х годов уже тем, что он не вышел из дворянской
среды и не имел
в себе барских черт, которые были сильно выражены и у анархиста Бакунина.
Л. Толстой соприкасается с духовным движением
в народной
среде, о которой я говорил, и
в этом отношении он — единственный из русских
писателей.
Понятно, что ни от той, ни от другой разновидности читателя-простеца убежденному
писателю ждать нечего. Обе они игнорируют его, а
в известных случаях не прочь и погрызть. Что нужды, что они грызут бессознательно, не по собственному почину — факт грызения нимало не смягчается от этого и стоит так же твердо, как бы он исходил непосредственно из
среды самих ненавистников.
Ежели
в стране уже образовалась восприимчивая читательская
среда, способная не только прислушиваться к трепетаниям человеческой мысли, но и свободно выражать свою восприимчивость, —
писатель чувствует себя бодрым и сильным.
Вот почему убежденный
писатель, действующий почти исключительно
в городских центрах, так часто встречается с резкими превращениями
в читательской
среде.
И
в этой
среде из юноши-актера выработался талантливый
писатель и переводчик.
Очень часто об ней ни слова не упоминается, и оттого она кажется как бы вычеркнутою; но эта вычеркнутость мнимая,
в сущности же представление об этой страдательной
среде никогда не покидает мысли
писателя.
Писатели второстепенные приготовляют поприще для
писателей первоклассных, для великих
писателей, которые не могли бы явиться, если б предшествующие им литературные деятели не приготовили им материала для выражения творческих созданий, —
среды,
в которой возможно уже проявленье великого таланта.
Вот почему и полагаем мы, что как скоро
в писателе-художнике признается талант, то есть уменье чувствовать и изображать жизненную правду явлений, то, уже
в силу этого самого признания, произведения его дают законный повод к рассуждениям о той
среде жизни, о той эпохе, которая вызвала
в писателе то или другое произведение.
Мои оценки тогдашних литераторских нравов, полемики, проявление"нигилистического"духа — все это было бы, конечно, гораздо уравновешеннее, если б можно было сходиться с своими собратами, если б такой молодой
писатель, каким был я тогда, попадал чаще
в писательскую
среду. А ведь тогда были только журнальные кружки. Никакого общества, клуба не имелось. Были только редакции с своими ближайшими сотрудниками.
Подробности этой встречи я описал
в очерке, помещенном
в одном сборнике, и повторять здесь не буду. Для меня, юноши из провинции, воспитанного
в барской
среде, да и для всех москвичей и иногородных из сколько-нибудь образованных сфер, Щепкин был национальной славой. Несмотря на сословно-чиновный уклад тогдашнего общества, на даровитых артистов, так же как и на известных
писателей, смотрели вовсе не сверху вниз, а, напротив, снизу вверх.
Имелось
в виду, конечно, привлечь писателей-реалистов,
в то время группировавшихся
в кружке «
Среда»;
в кружок этот входили:
писатель Ив.
Оно и действительно было грубовато и очень несправедливо, но тогда
в литературной
среде встречались характеры до такой степени цельные и строго относившиеся к призванию
писателя, что теперь даже не верится, вправду ли это было, и если было, то отчего же это так скоро прошло?